Констанс О`Бэньон - Плащ и мантилья
– Я думаю, Ноубл снова попытается убить меня. С ним была испанка – спросите ее, что он хотел со мной сделать.
– Должно быть, это Маргрета – жена Алехандро. – Доктор Стэнхоуп разрезал последний бинт, осмотрел рану и удовлетворенно кивнул. – Ноубл отлично поработал. Я бы не смог прооперировать лучше.
Почему доктор не слушает ее?!
– Вы не понимаете! У Ноубла есть причины желать мне смерти.
– И что же это за причины, Рейчел? – Таким тоном доктор мог бы говорить с ребенком.
– Я презираю его! Я поклялась отомстить ему за отца, и он знает, что я это сделаю!
– Черт возьми, Рейчел, Ноубл сражался с целой армией янки. Неужели ты думаешь, что он станет беспокоиться из-за одной женщины?
– Он понимает, что я… – Рейчел не договорила. Ее мысли путались, и она не могла придумать вескую причину, по которой такой человек, как Ноубл Винсенте, мог желать ей смерти. – Некоторым людям не нужна причина, чтобы убивать, доктор Стэнхоуп.
– И ты считаешь, что Ноубл – один из них?
– Нет, – честно призналась она. – Но мне кажется, что…
– Хочешь знать правду? – прервал ее доктор.
Рейчел кивнула. Она доверяла ему так же, как доверяла отцу.
– Ноубл спас тебе жизнь, удалив пулю. Она прошла менее чем в четверти дюйма от твоего сердца.
Рейчел поежилась. Она напрягала память, но видела недавние события словно сквозь тонкую вуаль. Ноубл не мог стрелять в нее, так как ему негде было спрятать оружие – они же оба находились обнаженными в реке! Но ведь больше некому было желать ей смерти! Рейчел попыталась шевельнуться, однако ее вновь пронзила нестерпимая боль.
– Придется полежать спокойно, Рейчел, если хочешь, чтобы рана зажила, – строго сказал доктор Стэнхоуп. – И постарайся не волноваться.
Но Рейчел едва слышала его.
– Если Ноубл не стрелял в меня сам, он мог поручить это кому-то из своих людей.
– Кому? – В голосе доктора послышались нотки раздражения. – Добряку Алехандро? Он готов умереть за Ноубла, но не стал бы убивать ради него женщину. А может быть, ты думаешь, что в тебя стреляла Маргрета или кто-то из ее сыновей?
– Это мог сделать один из вакерос.
– Нет. Они все покинули гасиенду после смерти дона Рейнальдо.
– Значит, они бросили Ноубла, – с удовлетворением отметила Рейчел.
Доктор покачал головой, накладывая на рану целебную мазь и снова перевязывая ее.
– Думаю, большинство из них примчится назад, узнав, что Ноубл вернулся. Вакерос из Каса дель Соль преданы семье Винсенте.
– Так или иначе, доктор Стэнхоуп, кто-то стрелял в меня. Сама я, безусловно, этого не делала.
– Это верно. – Он внимательно посмотрел на нее. – Ноубл не сообщил мне никаких подробностей – только сказал, что вы были вдвоем, когда в тебя выстрелили. Может быть, ты расскажешь мне все, что помнишь об этом инциденте, чтобы я мог передать это шерифу Гриншо?
Рейчел покраснела и отвернулась. Она не могла рассказать никому – тем более доктору Стэнхоупу, – что плавала обнаженной с Ноублом Винсенте.
– Я почти ничего не помню… – Рейчел поднесла руку к груди и осторожно дотронулась до повязки. – Мне можно вернуться домой?
– Пока еще нет. Тебе лучше не вставать, по крайней мере, неделю. Ты потеряла много крови, и я не могу рисковать. Не дай бог, рана откроется.
Рейчел уже не боялась Ноубла, но стыдилась своего дерзкого поведения на реке. Как она сможет посмотреть ему в глаза после того, как он видел ее обнаженной?
Доктор Стэнхоуп счел ее молчание знаком согласия.
– Здесь тебе будет обеспечен самый лучший уход, Рейчел.
– Вы ведь никогда не верили, доктор, что Ноубл застрелил моего отца? – неожиданно спросила она.
– Никогда. Я знаю Ноубла всю жизнь – такой трусливый поступок не в его духе. Он человек чести, как и его отец. А теперь будь хорошей девочкой и выпей это.
Доктор предложил ей ложку какой-то дурно пахнущей жидкости. Рейчел наморщила нос, как делала это, когда была маленькой девочкой и ее уговаривали принять лекарство.
– Что это?
– Всего лишь болеутоляющее, которое даст тебе возможность поспать.
Рейчел неохотно позволила доктору Стэнхоупу приподнять ей голову и влить лекарство в рот.
– Хочешь, чтобы я послал за твоей сестрой? – спросил он, удовлетворенно кивнув.
– Нет! – почти крикнула Рейчел и добавила более спокойным голосом: – Я не хочу, чтобы Делия знала о происшедшем, пока я не смогу вернуться домой.
Доктор пожал плечами и взял свой черный саквояж.
– Как тебе угодно. Я приду осмотреть тебя завтра или послезавтра и дам указания Маргрете, как тебя кормить. Думаю, через пару дней ты уже сможешь поесть мяса, чтобы набраться сил. – Он направился к двери, но на пороге обернулся: – Теперь ты не думаешь, что Ноубл стрелял в тебя?
– Нет, – сонно отозвалась Рейчел – лекарство уже начинало действовать.
– Ноубл считает, что убить хотели его, а тебя ранили по ошибке.
– Вполне возможно. – Рейчел зевнула и закрыла глаза.
* * *Когда доктор Стэнхоуп вышел из спальни, Ноубл ждал в коридоре. Лицо его было обеспокоенным.
– Как она?
– С ней все будет в порядке. А вот если бы вы ждали меня, чтобы удалить пулю, могла бы начаться гангрена.
– Мне никогда в жизни не было так страшно, доктор. Не знаю, как вы делаете это день за днем.
Доктор Стэнхоуп усмехнулся:
– Выходит, теперь ты испытываешь больше уважения к моей профессии?
– Я всегда уважал вас. Но мне было чертовски трудно вонзить нож в Рейчел.
– Могу себе представить. К счастью, Рейчел выносливая девушка. Отец воспитывал ее как сына, и сейчас она взяла на себя такую ответственность, от которой шарахнулись бы многие взрослые мужчины. Ее здесь все уважают. Рейчел уже давно могла бы выйти замуж, если бы захотела, – и не только потому, что ей принадлежит «Сломанная шпора». Она выросла настоящей красавицей.
Ноубл мог бы это подтвердить, добавив кое-какие подробности, но ограничился кивком.
– Рейчел должна подольше полежать в постели, иначе рана может открыться, – заметил он. – Ей пока нельзя уезжать отсюда.
– Я уже предупредил ее, – сказал доктор Стэнхоуп, направляясь к лестнице.
Ноубл прислонился к стене, скрестив руки на груди.
– Рейчел боится меня – она почему-то думает, что это я стрелял в нее.
Доктор остановился:
– Теперь уже не думает.
– Может быть, вы побудете здесь, пока она не окрепнет настолько, чтобы уехать?
– Не могу. Но я обязательно заеду к вам завтра. А сейчас я загляну на кухню полакомиться кофе и великолепными тортильями [4] Маргреты. Мне нужно проинструктировать ее, как ухаживать за пациенткой.
Ноубл спустился с лестницы, вышел во двор и посмотрел вверх на высокие перистые облака. Слава богу, Рейчел поправится, но где-то бродит неизвестный убийца, который ранил ее. Тяжело вздохнув, Ноубл прошептал слова молитвы, которую он не смог произнести на могиле отца:
